меня пожирает пустота. огромная такая дыра неведомой хуйни, которая буквально поглощает меня по самые кеды. и все от того, что я снова перестал чувствовать гриф. чувствовать струны. чувствовать, чего от меня хочет гитара, и что я, собственно, могу дать ей взамен. а я хочу захлебнуться в ней. так же, как я в тебе захлебываюсь своей любовью. выплёвывать новые идеи и только успевать оставлять зарисовки на кривом обрывке бумаги сломанным карандашом. чтобы ничего не упустить. но сейчас я держу ее в руках, и мы не слышим друг друга. не понимаем друг друга. и ничего не хотим друг другу сказать. сначала это было легкое счастье, и легкие песенки. потом появилась временная боль, и ахуенная музыка. и эта боль исчерпала меня. на столько, что мне нечего больше сказать. нужны новые впечатления. новые эмоции. и они есть, но я не успеваю их словить. моя музыка очень изменчива под нашими отношениями. и настал момент, когда я хочу создавать что либо от безумного, легкого такого счастья. выражать его, а не боль. но оно такое хрупкое. такой переломный затянувшийся момент. когда у нас все очень на крайностях. и то крайне скандально, то крайне нежно. на столько что я стал бояться тех моментов когда нам хорошо... потому что резко обязательно станет больно. через мгновение. и становится. резко что-то идет не так. из-за какого-то неверного движения. и я не могу играть. потому что у меня с этим сейчас только грусть связана. грусть о том, что я не могу уловить это счастье на долго и не сломать.